Категория множественности

Основным назначением категории числа имен существительных является количественная актуализация обозначаемого именем понятия.

Большинство тюркологов представляет категориальное значение числа в виде бинарной оппозиции: форма множественного числа с показателем -лар противопоставляется форме без этого показателя, которая рассматривается как форма с нулевым показателем: чечек «цветок» – чечеклер «цветы», къуш «птица» – къушлар «птицы», къыз «девушка» – къызлар «девушки».

Индифферентность основной формы имени к количеству называемых именем денотатов отмечают многие тюркологи. Хотя материал кумыкского языка подтверждает данное предположение (Ит адамгъа кёмек эте туруп гелген жан «Собака – животное, которое всегда помогало человеку»), тем не менее из способности формы без показателя множественности соотноситься как с одним, так и с множеством денотатов нельзя сделать вывод о том, что нулевая форма тюркских существительных не есть форма единственного числа. И в примерах типа къойчуну хабары «рассказ чабана» некий неиндивидуализированный, идеальный элемент множества (класса), обозначаемого именем в форме единственного числа, представляется как символ всего множества. Однако, с общепознавательной точки зрения, идеальный «эталонный объект» всегда соотносится с классом реальных объектов. Именно поэтому он является эталонным и воплощает в себе существенные признаки класса.

Говоря о грамматической индифферентности немаркированного имени, особо важно отметить его безотносительность к субстантивности/несубстантивности, то есть употребление и в субстантивной функции – как существительное – и в несубстантивных функциях – адъективной или адвербиальной. Ср. Алтын гюмюшден багьа «Золото дороже серебра». Ол тюкенден алтын сагьат алды «Он купил в магазине золотые часы».

Имена, обозначающие лица, в отличие от предметных имен, свободно выражают значение единичности, которое является для них главным. Анварны уллу агъасы огъар Владивостокдан бир бичакъ алып гелген (И.Керимов) «Старший брат Анвара принес ему из Владивостока нож». Комендант не этегенин билмей айлана эди (И.Керимов) «Комендант ходил, не зная, что делать».

Для понимания формальной организации категории числа представляются существенными факты, связанные с экспрессивным выражением множественности. Тюркологи выделяют два типа экспрессивного выражения множественности: 1) повтор одинаковых слов и 2) сочетание двух слов с близкими друг другу значениями. Полная редупликация как средство выражения множественности наблюдается в словах типа жут-жут «парами», сирив-сирив «стадами», табун-табун «стаями»: Абзар кёл-кёл… (К.Абуков) «Во дворе лужи».

Второй тип экспрессивного выражения множественности в современном кумыкском языке встречается довольно-таки часто. Поскольку идея множественности в данном случае выражается композитами, в состав которых входят слова с разнообразными коррелятивными отношениями, мы можем говорить, что им свойственно выражение представлений о множественном неоднородном, как, например, в классическом случае передачи понятия «родители» путем сочетания слов «мать» и «отец» и т.п. Къыз …атасына-анасына ялбарса да, Ярашлар мадарлы яшай (А. Мамаев) «Несмотря на то, что девушка жалуется на своих родителей, Яраш со своей семьей живет неплохо». Сонг ана-бала бирче шат кюйде школадан чыкъды (И.Керимов) «После мать с ребенком радостные вышли из школы».

По характеру семантико-лексических отношений между коррелятивными словами, образующими композиты со значением неоднородного множественного, выделяются члены композиты, находящиеся в синонимичных и антонимичных отношениях. Синонимические парные сочетания охватывают самые разнообразные семантические пласты: дос-ювукъ «друзья» (друг + близкий), таныш-билиш «знакомые» (знакомый + знание), тюбек-савут «оружие» (ружьё + оружие), хадира-хума «миски» (тарелка + большая глиняная чаша) и т.д. Антонимичные сочетания широко представлены среди терминов родства и свойства, где выражение неоднородного множества свойственно композитам, у которых в коррелятивных отношениях находятся слова с оппозицией значений по полу или по возрасту. Сюда же относятся композиты: ата-ана «родители» (мать + отец), агъа-ини «братья» (старший брат + младший брат), эр-кьатын «супруги» (муж + жена) и др. Помимо терминов родства и свойства к группе композит, компоненты которых являются по отношению друг к другу антонимами, может быть отнесено еще несколько примеров со значением неоднородного множества: гече-гюн «сутки» (ночь + день), къол-аякъ «конечности» (рука + нога), улан-къыз «дети» (мальчик + девочка).

В кумыкском языке ведущим, как правило, является компонент, который в семантико-лексическом отношении выражает представление о более значимом (в социальном или ином плане), – это первый компонент композиты.

Для усиления идеи членимой множественности, обилия чего-либо композиты могут оформляться аффиксом множественности. В кумыкском языке аффикс множественности может присоединяться или к обоим компонентам сложного слова, или ко второму компоненту. Онг якъда къатын-кьызланы къувунлу тавушлары чалынды (А.Мамаев). «С правой стороны послышались взволнованные женские голоса». Уьч ягъындан бавлар-бахчалар, дёртюнчюсюнден де къарлы тавлар булан къуршалгъан (И.Керимов). «С трех сторон окружают сады, бахчи, а с четвертой стороны – снежные горы».

Похожий способ выражения множественности реализуется сочетанием слова с фонетически похожим на него словом-призвуком, словом-отзвуком («эхом», самостоятельно не употребляющимся). Например: яш-юш «дети», зат-мат «вещи», къарт-къурт «старики», хапта-хупта «тряпье», етим-ютум «сироты» и др.

В группе примеров типа ата-ана экспрессивное значение множества создается объединением различных, но в чем-то сходных предметов. Различие единиц при несомненном сходстве их, ибо это последнее является условием их объединения, и представляет собой одно из значений формы множественного числа в кумыкском языке. В группе примеров типа яш-юш «дети» указанное свойство экспрессивного выражения множественности проступает еще нагляднее: юш, например, в кумыкском языке не существует отдельно от слова яш. Это что-то похожее на слово яш, но вместе с тем и отличное от него.

Помимо количественной актуализации денотатов существительные типа яш-юш «дети» передают оттенки пренебрежительности, уничижительности. Ср.: татар. китап-митап «книги», кыз-мыз «девочки», аракы-моракы «водка» и т.д.

Другим важным средством экспрессивного выражения множественности является сочетание имен существительных, имеющих форму единственного числа, с послелогом булан «с». Бир хыянат чы болуп чыгъа къозу булан улакъгъа, бузав булан гёдекге (И.Ибрагьимов) «Какая-нибудь беда обязательно случится с ягнятами и козлятами, с телятами и буйволятами». Гьали бизге бал булан чайдан яхшы зат ёкъ (М.Ягьияев) «Сейчас для нас лучше, чем чай с сахаром, ничего нет».

Разные падежные формы имен существительных в составе композит (исх. + дат.; осн.+ исх., осн. + дат.) также являются средством выражения множественности: Базардан-базаргъа чаба туруп амал эте (К.Абуков) «Выкручивается, бегая с базара на базар». Жумагюн геч болгъунча тюкен-тюкенден айлана къалдым (И.Керимов) «В пятницу допоздна бегал по магазинам».

Интересна и такая форма экспрессивного выражения множественности: …Айсени деп, къол силлеп, уьйлю-уьюне гетип къалды (И.Керимов). «Сказав «да ну тебя» и махнув рукой, все ушли по домам». Библиотекадагъы бары да китапланы ерли-ерине салдым (З.Атаева) «Я расставил все книги в библиотеке по местам». Специфическим оттенком рассматриваемой экспрессивной формы является обозначение распределенной множественности денотатов.

Широкое употребление парных сочетаний для выражения множественности в кумыкском языке можно рассматривать как реликт более древнего состояния тюркских языков, когда сфера употребления аффикса -лар была ограничена. В связи с универсализацией использования -лар необходимость в парных сочетаниях отпала.

Многообразие содержательных функций категории числа, прихотливая дистрибуция форм единственного и множественного числа в пределах некатегориальных значений создают сложную для исследователя картину. Тем не менее, характер интерпретации категории числа зависит, в первую очередь, от установления семантического объема данной категории, выяснения категориальных и некатегориальных значений, анализа их связи и взаимодействия с лексикой, выявления различных факторов, определяющих формальное выражение этих функций.

В лингвистической литературе отмечается, что имя существительное может не только обозначать конкретный, реально воспринимаемый предмет, имеющий пространственно-временные характеристики, но и называть этот предмет абстрактно, выражать идею, понятие предмета или указывать на его качественные характеристики. Данное значение имени считают основным в семантической сущности единственного числа почти все тюркологи. Ср.: кум. Ит адамгъа аз къуллукъ этгенми? (М.Абуков). «Собака разве мало пользы приносила человеку?»; др.-тюрк. Кудук сувында балык йок «В колодезной воде рыбы не бывает»; тур. Ат чок файдалы бир гьайвандыр «Лошадь очень полезное животное». В приведенных примерах некий индивидуализированный, идеальный элемент множества (класса), обозначаемого именем в форме единственного числа, представляется как символ всего множества.

Анализ фактического материала современного кумыкского языка позволяет прийти к следующему выводу: кумыкское единственное число в одних контекстуально-ситуативных условиях указывает на единичность предмета (а), в других случаях существительное без показателя множественности приобретает собирательно-обобщенное значение и обозначает инвариантный образ целого класса или рода предметов (б):

а) Агьмат уьйге шат къайтды (И.Керимов) «Ахмед вернулся домой радостный». Сен мени оьлтюрюп боласан. Къолунгда тапанча (М.Ягьияев) «Ты можешь убить меня. У тебя в руках пистолет». Картоп арчыллап турагъан Мадина чакъда-чакъда уланына къарай (Ш.Альбериев) «Мадина, которая чистит картошку, временами поглядывает на сына»;

б) Тюбек атылгъан сонг, …шып болуп къалды (М.Абуков) «После того, как ружье выстрелило, наступила тишина…». Баласы бар бёрю ювукъ арадагъы къотанлагъа тиймей (М.Абуков) «Волчица, если у нее есть волчата, в ближайшие кутаны не заходит». Капитангъа инамлы ёлдашлар да тарыкъ (Ш.Альбериев) «Капитану нужны и надежные друзья».

Несомненно, единичность предмета в тюркских языках конкретизируется сочетанием существительного с количественными определителями бир «один» или биргине-бир «единственный»: Бир къартыкъ артыкъ къала (М.Ягьияев) «Одна кукуруза остается лишней». Арабызда биргине-бир математик… (И.Керимов) «Среди нас только один математик».

Функционирование формы единственного числа с обобщенно-номинативным значением характерно для лексем, которые выступают родовыми понятиями по отношению к видовым понятиям – как одушевленным, так и неодушевленным существительным. Например: Гьайвангъа бизде яман тюгюл (М.Абуков) «Животному у нас неплохо». Емишни къайда йибере эдигиз? (И.Керимов) «Куда вы отправляли фрукты?»

Исследование материала кумыкского языка показывает, что обобщенно-собирательная семантика свойственна определенным лексико-грамматическим разрядам существительных. Рассматриваемое значение выражают следующие разряды конкретных имен:

1. Названия растений (деревьев, кустов, цветов и др.), которые в определенных контекстуально-ситуативных условиях могут передавать различные оттенки обобщенности и собирательности: …Бу ерлерде чум оьсмей. Гертиден де булай кана ерде чум оьсеми? Чум гюн тиеген ерни сюе чи (М.Ягьияев) «В этих местах кизил не растет. Действительно, в такой тени разве кизил растет? Кизил любит солнечное место».

2. Названия плодов растений, овощей: Бавларда аслу гьалда юзюм оьсдюрюле эди (М.Абуков) «В садах в основном выращивали виноград». Гьабижайы, бурчагъы, къабагъы, картобу, согъаны, самырсагъы да бола эди (М.Абуков) «У них бывала кукуруза, фасоль, тыква, картошка, лук, чеснок».

3. Значение реальной единичности может отсутствовать и в формах без показателя -лар семантической группы существительных, обозначающих названия мелких считаемых предметов: керпич «кирпич», йымырткъа «яйцо», шекер «сахар», къоз «орех» и т.д. «Картоп къызартайыммы?» – деп сорады (Гь.Давудов) «Пожарить картошку?» – спросила она». Стройкагъа керпич гелтирген «На стройку привезли кирпич».

Рассмотренный материал показывает, что обобщенное единственное число обладает развитой системой значений, которые семантически в большей или меньшей степени отдалены от основного значения единственного числа («один исчисляемый объект»). Исследование данных значений позволяет уточнить описание многих смысловых явлений, связанных с числом, а также получить дополнительное утверждение тезиса о немаркированности единственного числа как члена грамматической оппозиции по числу в кумыкском языке.

Наиболее ярко индифферентность имени существительного к количественной характеристике предметов проявляется в тех случаях, когда количество (множество) прямо выражается лексическим способом, т.е. с помощью числительных или слов-кванторов типа кёп «много», бираз «немного», янгыз «только», бир-эки «несколько», биргине бир «единственный». В этом случае существительное, занимающее постпозицию по отношению к квантору или количественному числительному, обычно не принимает показателя множественности: отуз яш «тридцать ребят», кёп адам «много людей», бир-нече китап «несколько книг». Айтыгъыз да бизге бир-эки хабар (М.Ягьияев) «Расскажите-ка нам несколько историй». Уьч-дёрт жумадан къайтарбыз (И.Керимов) «Через три-четыре недели вернемся».

Подобное явление присуще и другим тюркским языкам, и некоторые исследователи из этого делают вывод, что значение формы множественного числа основано на считаемости предметов, т.е. носит раздельный счетно-количественный характер. Поэтому если количество предметов указано числительным, то употребление формы множественного числа становится излишним.

В позиции прямого объекта функция имени существительного заключается в качественном определении самого процесса. Здесь квантитативная актуализация имени не важна. Мени анам хыяр чёплей (Гь.Давудов) «Моя мать собирает огурцы». Бары ерни къой таптагъан (М.Абуков) «Бараны растоптали все». Шо ерге гьабижай чача (И.Керимов) «На то место сеют кукурузу».

Такое же значение обнаруживаем в конструкциях с целевым инфинитивом или целевым обстоятельством: Агъачгъа барма эринип, анагъыз чалыгъызны ягъып битдире тура (Гь.Давудов) «Разленившись идти за дровами, ваша мать истопила весь ваш плетень». Анабыз уьйде ёкъ: сувгъа гетген (З.Атаева) «Нашей мамы дома нет: она ушла за водой».

Колебания в употреблении числовых форм указывают на характер восприятия говорящим денотата той или иной формы. Если предмет воспринимается как единое целое, то в большинстве случаев употребляется форма единственного числа. Ср.: Гюзню баш айында гьабижайлар орулма башланды. Алихан да оьзюню гьабижайын оруп, еринде тёбе этди (И.Керимов) «В начале осени начали убирать кукурузу. Алихан тоже убрал свою кукурузу и там же сложил». Ахшам диктантланы тергедим. Диктантны гъасиллери бу гезик де сююндюрмеди (И.Керимов) «Вечером я проверил диктанты. Результаты диктанта и на этот раз не обрадовали меня».

Коротко охарактеризуем так называемое «дистрибутивное единственное число» – еще один тип единственного числа, не выражающего значение единичности отдельного предмета. К дистрибутивному единственному числу относятся примеры типа Рази бусагъыз, къол гётеригиз (У.Мантаева) «Если вы согласны, то поднимите руку». Подобные формы не выражают оценочного смысла и по значению близки к множественному числу. Основной же их функцией является снятие неопределенности, указание на то, что каждому из некоего множества объектов соответствует лишь один объект другого множества (обозначаемого именем в форме единственного числа). Так, при употреблении в приведенном предложении формы къолларыгъыз «руки (ваши)» подразумеваемый жест приобрел бы другой смысл.

Видимо, с дистрибутивным единственным числом мы имеем дело и в примерах типа Яшлар бир-бир стакан тюгюл чай да ичмеди (М.Ягьияев) «Ребята выпили только по стаканчику чая». Анасы яшларына бирер кампет берди «Мать раздала детям по одной конфете».

В кумыкском языке, как и в некоторых других тюркских языках, например, в турецком, распространены сочетания имени существительного с показателем -лар в форме родительного падежа с последующими количественными числительными в форме принадлежности: Аркадий Павлович инг де абурлу къурувчуланы бири экенни унутмагъа ярамас (И.Керимов) «То, что Аркадий Павлович один из уважаемых строителей, нельзя забывать». Савунчу къызланы бириси башгъа юртгъа эрге чыкъгъан (Ш.Альбериев) «Одна из доярок вышла замуж в другое село». Здесь реализуется выделительная функция категории числа.

Кроме своего основного значения форма множественного числа выражает ряд окказиональных значений, выяснение которых необходимо для осознания функционально-семантической сущности данной категории в кумыкском языке.

Помимо значений простой множественности, словоформа множественного числа может обозначать обилие, распределенность в пространстве. В подобных случаях в форме множественности обычно употребляется существительное, обозначающее фактически единственный «уникальный предмет, обладающий пространственной протяженностью, в результате чего возникает значение тотального охвата большого пространства. Например: Еллер уьфюре, толкъунлар къайнаша (И.Ибрагьимов) «Дуют ветры, бушуют волны». Тап-таза кёклер (И.Ибрагьимов) «Чистейшие небеса…» Понятия, выраженные именами существительными еллер, толкъунлар, кёклер, как бы глубже раскрываются благодаря употреблению их во множественном числе.

Множественное число при именах собственных также выступает в одном из своих «других» значений. В этом случае имена собственные выражают множество не тех предметов, которые обозначены словом, имеющим форму множественного числа, а предметов смежных, связанных какими-либо отношениями с аффиксируемым словом. Так, имена собственные с показателем -лар могут обозначать лиц, сравниваемых с лицом, которое называется основой: Батырмурзаевлер «такие люди, как Батырмурзаевы», Уллубийлер «такие люди, как Уллубии».

Аффикс множественного числа сохранился лишь в отдельных названиях населенных пунктов, местностей, которые имеют этнонимическое происхождение и сейчас воспринимаются в значении единственного числа как цельные названия, а не расчлененные множества: Тюменлер (название села в Кайтагском районе), Гёчгенлер, Мачакълар (названия местностей) и т.д. Сюда же можно отнести название семи звезд «Етеменлер». Ондан солдагъысы – Етеменлер. Етти юлдуз (М.Ягьияев) «Левее того – Етемены. Семь звезд».

Аффикс множественного числа при словах со значением времени обозначает распределенность, рассредоточенность во времени, отсутствие «точечности». Например: Айлар, йыллар, жумалар, сонг чарс гюнлер (Й.Къазакъ) «Месяцы, годы, недели, а затем ненастные дни».

Раздельное, распределенное множество выражают и дискретные имена существительные. В этом случае множество представляется как бы разделенным на части: Мен буссагьат отрядлар булан гетемен (И.Керимов) «Я сейчас же уезжаю с отрядами». Чечеклер онча да кёп, вазалагъа, чайниклеге де салынгъан (У.Мантаева) «Цветов настолько много, что их положили и в вазы, и в чайники».

Форма множественности в кумыкском языке может выражать и меньшее количество денотатов по сравнению с единственным числом той же основы. Ср. Мен базардан алма алдым (букв.) «Я купил на базаре яблоки (килограмм, мешок и т.д.)». Мен базардан алмалар алдым «Я купил на базаре яблоки (полкилограмма, несколько штук, но не мешок)».

Рассмотрим случаи эмфатического употребления множественного числа. Форма множественного числа вносит экспрессию, поэтическую яркость (или трагическую напряженность), гротеск, т.е. придает фразе эмфатический характер:

Айлар, йыллар, жумалар, сонг чарс гюнлер Айланып тез къолдан чыкъды харс гюнлер. Дидарлар тизге, тиз гёзге, Табушармы йыллар етмей минг юзге (Й.Къазакъ)

Безусловно, в подобных случаях множественное число употребляется для расширения пространственных и временных рамок понятий, в «расширительном смысле». Такое употребление формы множественного числа встречается в таких наречеобразных формах, как бугюнлерде (тур. бугюнлерде) «на днях», не ерлерде (тур. нерелерде) «где», бу ерлерде (тур. бураларда) «здесь» и т.д. Юртлу юз йыллыкъ тамаза бугюнлерде сынны сырын магъа… хабарлады (И.Керимов) «На днях столетний старик рассказал мне тайну этого надгробного памятника.

Образование соотносительных числовых корреляций можно наблюдать и у отглагольных имен, но в этом случае оно связано с осознанием действия как единичного акта, а формы множественного числа – как некоторого числа подобных актов. Например: атышыв «стрельба» – атышывлар «стрельбы», гёрюшюв «встреча» – гёрюшювлер «встречи», билдирив «сообщение» – билдиривлер «сообщения» и др. Безусловно, наличие соотносительных числовых корреляций рассматриваемого разряда имен существительных зависит от лексико-семантической природы глагола, от которого образовано имя существительное. Например, в случаях типа охув «чтение» – охувлар «учеба» -лар выполняет скорее всего деривационную функцию.

Сказанное подтверждает полифункциональность грамматического показателя при обслуживании смысловых заданий из разных функционально-семантических полей. Множественность здесь, как нам кажется, пересекается с полем залоговости, в частности, с семантикой взаимно-совместного залога.

В тюркских языках трудно найти достаточно четкие и устойчивые языковые признаки, по которым можно было бы установить разряд слов, употребляемых только в форме единственного или, наоборот, только в форме множественного числа, как это происходит, например, в славянских языках. В зависимости от особых условий контекста и переосмысления слова (особенно в языке поэзии) форма числа может получить необычное применение.

В кумыкском языке, как и во многих других языках мира, представлены вещественные существительные, которые, будучи названиями жидкостей, газов, металлов, разного рода материалов и других объектов реальной действительности, поддаются измерению, но не счету, обычно употребляются в единственном числе. Некоторым из них, как и отдельным абстрактным именам существительным, множественное число вообще чуждо. Например: Мен де цемент тилеме гелгенмен (Гь.Давудов) «Я тоже пришел просить цемент». «Буса ярты челек цемент алайым», – деди ол (Гь.Давудов) «В таком случае возьму полведра цемента»,- сказал он». Но большинство существительных довольно легко облекается в форму множественного числа и перестают обозначать вещество как таковое, транспонируясь в подкласс конкретных. Вполне понятно поэтому, что существительное с вещественным значением в единственном числе и соответствующее ему имя с конкретным значением (сув «вода» – сувлар «воды», май «масло» – майлар «масла») не составляют коррелирующей пары и не должны рассматриваться как формы одного и того же слова. Форма множественного числа указывает или на несколько видов, сортов того или иного вещества (Тамаша ашлар ашай, дагьнили сувлар иче, тюрлю морожналаны татывлай (И.Ибрагьимов) букв. «Едят различные блюда, пьют вкусные воды, пробуют различное мороженое»), или на то, что имеется несколько его кусков (шекер «сахар» – шекерлер «несколько кусков сахара»), или на то, что данное вещество заключено в нескольких сосудах («Юрю энни, аш да хабайыкъ, чайлар да ичейик»,- деди ол (Гь.Давудов) «Теперь пойдем закусим и выпьем чаю», – сказал он»), или на несколько предметов, состоящих из данного вещества (алтын «золото» – алтынлар «несколько изделий из золота»).

Итак, хотя вещественные имена существительные допускают косвенное счисление (путем связывания этих предметов в вязанки, раскладки в кучи, взвешивания, измерения и т.д.), форма множественного числа в них может быть использована в других целях. Но тем не менее необходимо заметить, что современному кумыкскому языку свойственно образование на основе деривационных отношений реляционных, соотносительных существительных, имеющих количественное значение форм числа. Эти факты наблюдаются у имен вещественных в определенных контекстуально-ситуативных условиях. Например: Нас сувларда неге ойнайсан? (Гь.Давудов) «Зачем ты играешь в грязной воде?» Здесь соотношение форм сув – сувлар имеет количественное значение, эта форма реляционно-коррелирующая.

Отвлеченные (абстрактные) имена существительные, будучи названиями признаков, свойств, как бы отчуждаемых от конкретных предметов реальной действительности, в кумыкском языке образуют формы сингуляриа при помощи аффикса -лыкъ: тазалыкъ «чистота», дослукъ «дружба», байлыкъ «богатство» и др. В кумыкском языке ряд отвлеченных имен с аффиксом -лыкъ вообще не принимает показателя множественности -лар: Бу шыплыкъ, рагьатлыкь – алдатыв, ялгъан (М.Ягьияев). «Эти тишина, спокойствие – обман». Дербентде гьакимлик большевиклени къолунда (М.Ягьияев) «В Дербенте власть в руках большевиков». Некоторые из рассматриваемых имен в кумыкском языке могут приобрести конкретно-предметное значение, тогда они могут оформляться аффиксом множественности: Яхшылыкълар кёп болсун, яманлыкълар ёкъ болсун (И.Ибрагьимов) «Пусть будет больше хорошего, плохое пусть исчезнет».

Существительные, обозначающие общественное явление, или отношение к определенной профессиональной группе, или само наименование данной социальной или профессиональной группы, также относятся к сингуляриа. В кумыкском языке эти существительные образуются главным образом с помощью аффикса -чы-лыкъ: малчылыкъ «животноводство», миллетчилик «национализм», ёлбашчылыкъ «руководство», депутатлыкъ «депутатство», къардашлыкъ «братство». Все они являются собирательными существительными.

Некоторые отглагольные имена с аффиксом -ыв также относятся к сингуляриа: гёрюв «видение», гиришив «вступление», бишив «поспевание», сюрюв «пахота», кюйлев «настройка» и др. Мен ону китабына уллу гиришив яздым «Я написал на его книгу большое вступление».

Во всех тюркских языках так называемые «уника», т.е. предметы, существующие в единственном экземпляре, относятся к сингуляриа тантум: ай «луна», гюн «солнце», Тангчолпан «Венера», Аллагь «Аллах», женнет «рай».

Собственные имена в силу определенности своего значения не нуждаются в квантитативной актуализации, но иногда все-таки оформляются аффиксом -лар и в этих случаях обнаруживают смещение лексического значения. Оьзю буса Ажавлагъа барма алгъасады (М.Ягьияев) «Сам же поспешил к Ажав» (Ажав - Ажав + её родственники). Османлар къош да этип бичен чала туруп гёрюндюлер. Осман чала. Гюлайбат биченни жыйып юрюй. Ювукъда отлап турагъан ону байталы да гёрюне (Гь.Давудов). (букв.) «Османовых я застал на сенокосе. Осман косит. Гюлайбат собирает. Недалеко пасется и его лошадь» (Османлар – Осман + Гюлайбат + лошадь). Халкъ: «Тарыкъ тюгюл бизге Гоцинскийлер, Узун-Гьажилер!»- деп къычыра эди (М.Ягьияев) «Не нужны нам ни Гоцинские, ни Узун-Гаджи!»- кричал народ». (Гоцинскийлер – Гоцинский + его сторонники. Узун-Гьажилер – Узун-Гаджи + его сторонники).

Названия месяцев, наук, учебных дисциплин используются только в форме единственного числа: январь, февраль, март; биология, история, археология, математика и т.д., а также отглагольные имена, образованные в основном при помощи аффикса -лыкъ: билмейгенлик «незнание», гёрсетмеклик «показ, показание».

Таким образом, кумыкскому языку не чужды имена существительные, имеющие только форму единственного числа.

Многие исследователи отмечают, что число существительных относится к категориям, обслуживающим не слово в целом, а его отдельные лексико-семантические варианты. В кумыкском языке также представлены субстантивы, лексико-семантические варианты которых по отношению к формам числа являются или гомогенными (все одинаково ведут себя по отношению к формам числа) или гетерогенными (лексико-семантические варианты которых по-разному ведут себя по отношению к формам числа). У гомогенных слов все лексико-семантические варианты либо коррелируют по числу, либо одинаково не коррелируют. В кумыкском языке гомогенным является, например, существительное тил «язык», оба лексико-семантических варианта которого – «орган в полости рта» и «система словесного выражения мыслей» – имеют соотносительные формы единственного и множественного числа. Гомогенным является и существительное аврув «болезнь, заболевание, недуг» и «больной».

Гетерогенным в кумыкском языке является существительное тавуш, один лексико-семантический вариант которого значит «голос» и имеет соотносительные формы числа (тавуш – тавушлар), а второй – «голосование» – имеет форму только единственного числа (тавушгъа салмакъ «поставить на голосование»). Гетерогенными являются и субстантивы ай, гюн, один из лексико-семантических вариантов которых («небесное светило») не имеет формы множественного числа.

Дефектность парадигмы гетерогенных имен существительных по числу лексико-семантических вариантов следует объяснить морфологической связанностью значений слова. Морфологическая связанность сопровождается фразеологической и синтаксической связанностью значения. Например, существительные сёз «слово» – сёзлер «слова», къол «рука» – къоллар «руки» и т.д. имеют свободные значения, а в составе сочетаний сёз бермек «предоставить слово», салам бермек «приветствовать», къол ялгъамакъ «протянуть руку помощи» эти же слова обладают фразеологически связанным значением. Дефектность парадигмы, выступающая в большинстве приведенных примеров, вызвана семантическими причинами и потому носит закономерный характер.

Аффикс множественности, присоединяясь к основам отдельных прилагательных, образует новые имена – имена существительные: жагьил «молодой» – жагьиллер «молодые», уллу «старший» – уллулар «старшие», гиччи «молодой, юный» – гиччилер «юные, молодые».

Субстантивирующую функцию аффикс -лар выполняет, присоединяясь не только к первообразным прилагательным, но и к прилагательным с пространственным значением, образованным при помощи суффикса -гъы, -ги от субстантивов в местном падеже: юртугъуздагъы «находящийся в вашем селении» – юртугъуздагъылар «находящиеся в вашем селении (люди)», уьйдеги «находящийся дома» – уьйдегилер «находящиеся дома (люди) и т.д.

Грамматико-словообразовательная функция показателя множественности -лар реализуется и при присоединении его к глагольным основам: къалгъанлар да шолай ойлай буса ярай (З.Атаева) «Остальные, возможно, тоже так думают». Олтургъанлар кюледилер (З.Атаева) «Сидящие засмеялись».

Присоединяясь к числительным, аффикс множественности также образует новые субстантивы: Мен яш заманда бир классда биринчилер де, уьчюнчюлер де олтура эдик (К.Абуков) «Когда я был маленьким, в одном классе сидели первоклассники и третьеклассники».

Употребляясь в названиях республик, населенных пунктов, районов и т.д., аффикс множественного числа обозначает коллектив людей, жителей, население данной местности. Къызлар эрменилеге кёп керенлер помидор сатгъан (А.Мамаев) «Девочки много раз продавали помидоры армянам». Такие образования могут иметь параллельные формы: янгыгентлер – янгыгентлилер «янгикентские», бойнакълар – бойнакълылар «уллубийаульские», хасавюртлар – хасавюртлулар «хасавюртовские» и т.д.

Показатель множественности присоединяется и к предикативам бар «есть» и ёкъ «нет»: Барлар чы алыр, ёкълар не этсин? (И.Ибрагьимов) «У кого есть возьмут, а что делать тем, у кого нет?»

Словообразовательную функцию -лар отмечают и исследователи других тюркских языков.

Описание категории числа имен существительных в кумыкском языке будет неполным, если не рассмотреть соотношение значений определенности и неопределенности. Тесная связь значений определенности-неопределенности с категорией числа проявляется в том, что имя существительное без показателей определенности-неопределенности представляет собой родовое название данного класса предметов, тогда как показатели определенности-неопределенности вычленяют некий предмет из массы неоднородных.

Факты современного кумыкского языка показывают, что раздвоение значений по линии определенности-неопределенности наблюдается не только у существительных с имплицитным показателем числа, но и у существительных с показателем -лар. Определенность существительного в кумыкском языке обозначается следующими средствами: а) указательными местоимениями: Шо гюн сиз отпускагъа гетме герек эдигиз (У.Мантаева). «В тот день вы должны были уйти в отпуск»; б) другими разрядами местоимений, используемыми в определительной функции: Саят олай узакъ ёлгъа бир де чыкъмагъан эди (У.Мантаева) «Саят никогда не отправлялась в такую дальнюю дорогу»; в) при помощи аффиксов родительного и винительного падежей: Душманны танклары сирив болуп геле, бомбалар атыла, шагьарны от ялын алгъан (У.Мантаева) «Подходят вражеские танки, взрываются бомбы, город охвачен пламенем»; г) одновременным употреблением аффиксов родительного и винительного падежей и указательного местоимения: Завур бу кагъызны уьч керен охуду (Ш.Альбериев) «Завур прочитал это письмо три раза».

Неопределенность имен существительных обозначается: а) при помощи конституента бир в значении «некий, какой-то»: Бир адам сени гёрме сюе (М.Ягьияев) «Какой-то человек хочет тебя видеть»; б) опусканием аффикса винительного падежа: Акъмурза папирос къабуздурду (Ш.Альбериев) «Акмурза прикурил папиросу»; в) одновременным употреблением показателя бир и опусканием аффикса винительного падежа: Мен орамдан бир ачгъыч тапдым «Я нашел на улице какой-то ключ». Неопределенная единичность, выраженная немаркированным именем с уточнителем бир «один», «некий», является актуализованной. Признак неопределенности, накладываясь на значение единичности, заостряет это значение, делая его информативно выделенным, то есть актуализованным.

Имена собственные и существительные с аффиксами принадлежности всегда имеют значение актуализованной определенности, поэтому они не употребляются без аффиксов родительного и винительного падежей: Оьмюрюмде янгыз бир Саниятны сюйгенмен деп эсиме геле (У.Мантаева) «Думаю, что в своей жизни я любил только Саният».

Иногда рядом могут употребляться как показатель определенности, так и показатель неопределенности: Ол къолтугъуна бир китапланы къысдырып айлана (З.Атаева) «Он ходит, держа под мышкой какие-то книги». Халкъ да бар ерде ол бир тарыкъсыз затланы сёйлей эди (М.Ягьияев) «При людях он говорил о каких-то неприличных вещах». В таких случаях существительное имеет значение неопределенности.

Итак, категория множественности в кумыкском языке конституируется бинарным противопоставлением числовых форм: немаркированной формы единственного числа (не «нулевой»), соответствующей основной форме имени существительного, и формы множественного числа с показателем -лар.

Немаркированная форма выражает единичное (один исчисляемый объект) или единое в противопоставлении значениям многого или различного у другой формы числа, что и лежит в основе коммуникативного предназначения данной категории – передавать всевозможные количественные отношения между предметами объективной действительности, поддающиеся истолкованию сознанием носителя кумыкского языка как количественные.

Таким образом, мы имеем выражение двух типов единичности: актуализованной и неактуализованной. Четко актуализованная единичность всегда связана с выражением определенности / неопределенности. Соответственно, единичность неактуализованная нейтральна в отношении определенности / неопределенности. Уточнитель «указательное местоимение» выражает только актуализованную (определенную) единичность. Уточнитель бир «один» может выражать как актуализованную единичность, так и единичность неактуализованную.