Желательное наклонение
Желательное наклонение рассматривается как особый модальный тип высказывания, обладающий грамматическим значением желательности обозначаемой ситуации для говорящего и имеющий формальные свойства, отличающие его от других модальных типов предложения. В структурно-семантической организации данного наклонения выделяются как синтетические, так и аналитические формы.
Наиболее древней и общетюркской является форма с показателем -гъай, -гей. В некоторых языках эта форма по традиции имеет иные названия. В грамматиках хакасского и тувинского языков она выделена в так называемое сослагательное наклонение, в алтайском и ногайском языках – в желательно-побудительное, в караимском – в желательно-сослагательное и т. д. (СИГТЯ, 330).
Данная форма в современном кумыкском языке употребляется исключительно редко: 2-е лицо единственного числа встречается в хасавюртовском диалекте (гелгейсен). У И.Казака читаем такую строку: Ашналаны анадашдай гёргейсен "Чтоб на друзей смотрел как на родных". Поэтому данную форму следует рассматривать в качестве реликтовой. Показатель желательности не используется самостоятельно (без "недостаточного" глагола эди) и в соседнем карачаево-балкарском языке (Гр.к.-балк.яз., 267). В ногайском языке форме -гъай соответствует форма -айым (Гр.ног.яз., 247). То же самое наблюдаем в татарском языке (Юсупов 1986, 205).
Зато в большинстве тюркских языков довольно продуктивной является аналитическая форма -гъай, -гей + "недостаточный" глагол эди. Рассматривая семантическую сущность данной формы в кумыкском языке, А. А. Юлдашев отмечает, что данная форма в кумыкском языке употребляется для обозначения желаемого действия в виде мечтания, обычно не локализуемого во времени (Юлдашев 1965, 208-211). И далее он пишет, что форма -гъай эди по своему характеру стоит ближе к сослагательному наклонению, чем к желательному на -ай (Юлдашев 1965, 209). На этом основании он не соглашается с Н. К. Дмитриевым, который грамматическую форму -гъай эди связывает с прошедшим временем желательного наклонения (Дмитриев 1940, 122). Языковой материал в данном случае не дает оснований для однозначного ответа на поставленные вопросы. Вместе с тем попробуем оценить предложенные точки зрения относительно формы -гъай эди. Во-первых, нельзя отрицать наличие семемы оптативности в семантическом потенциале обсуждаемой формы (см.: Макаров, 67-68; Дмитриев 1940, 122; Керимов и Ахмедов, 96; Хангишиев 1995, 121). Во-вторых, вряд ли справедливо связывать форму -гъай эди только с планом прошедшего. В зависимости от контекста желание, выражаемое оптативными высказываниями, может быть представлено проективно, то есть может относиться к некоторым будущим ситуациям. Сиз янгылыш болуп турасыздыр, артда сёз тиймегей эди (И. Ибрагьимов) "Вы, возможно, ошибаетесь, потом как бы не упрекнули". Яхшы янгур явгъай эди, къургъакъ болуп тура "Пошел бы хороший дождь, слишком сухо". Оптативное значение, контактное с моментом речи, выражается в высказываниях типа Гьали сама бираз юхлагъай эди (А.Салаватов) "Хоть сейчас заснул бы он немного". Таким образом, форма -гъай эди в своем функционировании проявляет явно небезразличное отношение к временным аспектам содержания высказывания. В истолковании А. А. Юлдашева заслуживает внимания стремление отделить то, что действительно выражается самой грамматической формой времени, от того, что исходит из контекста, знания ситуации. Действительно, вне контекста трудно определить временную локализованность рассматриваемой грамматической формы.
Рассматриваемая оптативная форма может актуализировать значение предостережения, опасания в совершении действия: Сиз янгылыш болуп турасыздыр, артда сёз тиймегей эди (И. Ибрагьимов) "Вы, кажется, ошибаетесь, как бы это потом не помешало". Бир яхшы янгур явгъай эди, авлакълар яшгъаражакъ эди "Пошел бы хороший дождь, поля бы позеленели".
Форма -гъай эди с помощью вспомогательных глаголов бол- и тур- образует разветвленную систему сложновербальных конструкций.
В грамматических формах с бол- наиболее чётко представлена функция вспомогательного глагола в качестве темпорального конкретизатора. В зависимости от целей формирующегося желания говорящий, ориентируясь на реальный момент речи и намечая определённое отношение передаваемого содержания к этой точке отсчёта, использует грамматические формы с бол- в трёх временных плоскостях:
а) для выражения желания, ориентированного на плоскость настоящего, используется форма -а болгъай эди: Шолай улан булан кагъыз Аня юрюте болгъай эди (М. Ягияев). "С таким парнем переписывалась бы Аня". Университетде ишлей болгъай эдим "Работал бы я в университете". Это обычно неактуальные настоящие действия;
б) форма -гъан болгъай эди репрезентирует желание, ориентированное на плоскость прошедшего: Ол ишлейген кюйню сен гёрген болгъай эдинг (У. Мантаева) "Ты бы видел, как он работает". Муратларынга етишген болгъай эдинг (И. Керимов) "Достиг бы ты поставленных целей". В грамматических исследованиях по кумыкскому языку не отмечается оптативная форма прошедшего длительного времени -гъай болгъай эди: Ол лекция охуйгъан кюйню гёргей болгъай эдинг сен (К. Абуков) "Если бы ты видел, как он читает лекции". Гёк отларда ябушгъанда гёргей болгъай эдинг сен муну (И. Ибрагьимов) "Если бы ты видел его, когда он подрался на синей траве". Данные формы выражают желание, относящееся к прошлому и, следовательно, нереальное, невыполнимое. Фактически в таких высказываниях выражается сожаление по поводу того, что желаемое действие в прошлом не состоялось. В форме -гъай болгъай эди несколько усиленно представлен оттенок оптативности;
в) проспективное желание выражается формой -ажакъ болгъай эди: Сав болуп аякъгъа туражакъ болгъай эдинг (У. Мантаева) "Чтоб ты поправился и встал на ноги". Тангала бизин булан ол да гележек болгъай эди (Ш. Альбериев) "Он тоже поехал бы завтра с нами".
Названные формы могут осложняться вспомогательным глаголом тур-, эксплицирующим значение длительности, многократности в семантической структуре оптативности:
а) форма -а/-ып тура болгъай эди: Гьар заман алгъышлар тилей тура болгъай эдилер (пример заимствован у И. А. Керимова и А. Б. Ахмедова (с. 100) "Каждый раз просили бы благословения";
б) -а/-ып тургъан болгъай эдим: Заман-заман юрюй тургъан болгъай эдинг (пример заимствован у И. А. Керимова и А. Б. Ахмедова, с.100) "Временами ходил бы ты";
в) -а/-ып туражакъ болгъай эди: Ара бёлмей сёйлей туражакъ болгъай эдилер (И. Керимов) "Беспрерывно переговаривались бы".
К названным формам мы хотим добавить ещё форму -а тургъай эди, которая указывает на длительное или многократное оптативное действие в плоскости настоящего: Китапгъа сама чачырамай тургъай эди (И. Ибрагьимов) "Хоть бы на книгу не побрызгали".
Рассмотренный эмпирический материал говорит о том, что в системе форм желательного наклонения можно выделить два типа оптативной модальности: точечную, однократную и длительную, многократную. Оба типа оптативной модальности могут быть локализованы во времени в соответствии с выражаемыми ими темпоральными значениями.
Форма -гъай эди представлена в памятниках древнетюркской письменности, а также в некоторых современных тюркских языках, например, в казахском: Акберди еситкей етти "Услышал бы Акберди" (Юлдашев 1965, 209); ног.: Туьзеткей эди кагытынъды ол кабан "Исправил бы он, свинья, твою бумагу" (Гр.ног.яз., 248); татар.: Бу хэтле баю момлыкка булмагай иде "Как бы не было к беде такое богатство" (Совр.татар.лит.яз., 240).
В алтайском и тувинском языках -гай эди используется как форма сослагательного наклонения (Юлдашев 1965, 210).
Наряду с отмеченными формами в 1 и 2 лице употребляются и синтетические формы, образуемые аффиксами:
| |---|---| |1-е л. ед. ч.|*-айым*, *-ейим*, *-йым*, *-йим*, *-юм*| |1-е л. мн. ч.|*-айыкъ*, *-ейик*, *-йыкъ*, *-йик*, *-юкъ*, *-юк*| |2-е л. ед. ч.|*-гъын*, *-гин*, *-гъун*, *-гюн*| |2-е л. ед. и мн. ч.|*-гъыр*, *-гир*, *-гъур*, *-гюр(лер)*|
Оттенки значений данных форм различны. Так, грамматические формы 1-го лица чаще всего выражают исполнимое желание: Политиканы гьакъында сёйлемежекге сёз берейик (М. Ягьияев) "Давайте-ка дадим слово, что не будем говорить о политике". Мен бу хабарны радиодан берейим (З. Атаева) "Отдам-ка я этот рассказ в радио"; к.-балк. "Бир бирибизге темир багъана болайыкъ", – дейди "Станем крепкой опорой друг другу", – сказал он (Гр. к.-балк. яз., 268); татар. Мунчаны карамага чыгаым, булды булыр "Пойду, посмотрю баню, кажется, (она) уже готова" (Юсупов 1968, 208).
2-е лицо синтетических форм -гъын и -гъыр используется в современном кумыкском языке редко. Данная форма выражает волеизъявление – желание говорящего (оно может быть исполнимым, а может быть и нет). Чаще всего встречается в пожеланиях или, наоборот, в проклятиях, зложеланиях: Сен сакълагъын бизин балагьдан (М. Ягьияев) "Ты (аллах) обереги нас от горя". Уьюнг йыгъылмагъыр, сен чи эргишисен (А. Салаватов) "Чтоб твой дом не свалился, ты же мужчина". Анагъыз къувангъырлар, мен оьлюп, сиз къалгъырлар (М. Атабаев) "Чтобы мать ваша радовалась, я умер, а вы остались". Насипли болгъур "Будь счастлив". к.-балк. Муратынга жетмегин. "Чтобы ты не достиг своей цели" ног. Оьмиринъде бай коьзи коьрмей калгыр "Чтобы не было вовек у тебя мужа (Гр.ног.яз., 248). Значение пожелания является производным от значения желания, но более сложным по сравнению с ним. Пожелание есть адресованное слушающему изъявление желания добра, здоровья и т.п., причем, слушающий является одновременно бенефициантом пожелания и субъектом желаемой ситуации.
Нами зафиксирована и аналитическая конструкция от обсуждаемых оптативных форм, образуемая вспомогательным глаголом тур-: айтып турайым "давай-ка я буду говорить", гелип турайыкъ "давайте-ка мы будем приходить". В отличие от синтетической формы она выражает желание, которое длится определенный промежуток времени или повторяется неоднократно. Желание, обозначенное оптативной формой, имеет проспективную ориентацию.
Из синтетических форм оптативности наиболее употребительной в современном кумыкском языке является форма на -сана, -сене. Аффикс -сана, -сене употребляется во всех лицах, прибавляясь к основной форме глагола. В этой форме больше, чем в какой-либо, выражено значение желательности: Тилеймен, шо кюйню сокъсана (М. Ягьияев) "Прошу тебя, сыграй ту мелодию". Уллубий, гертисин айтсана, биз большевиклер экенни тамазагъа неге айтмадынг (М. Ягьияев) "Уллубий, скажи-ка правду, почему ты не сказал почтенному старику, что мы большевики?" "Тайсана ари", – деди къыз (Ш. Альбериев) "Уйди-ка подальше", – сказала девушка".
Зафиксирована и аналитическая форма с аффиксом -сана: Шуну алдында олтуруп, таваны бура турсана, ашым гюймесин (Ш. Альбериев) "Сидя перед ним, поворачивай-ка сковородку, чтобы не подгорал хлеб".
Кроме этих основных морфологических средств актуализации оптативного значения, отметим также синтаксические способы представления желаемого действия, желаемой ситуации в кумыкском языке. Это прежде всего частицы дагъы, да, хари, которые модифицируют значения оптативных высказываний, привнося в них дополнительные оттенки. Так, частица чы, сочетаясь с формулой -айыкъ, усиливает желание: Я, Нурутдин, тарыкъсыз эришивню къоюп, иш этейик чи (А. Къурбанов) "Эй, Нурутдин, давай оставим лишние разговоры и возьмемся за дело". В еще большей степени усиливается оттенок желания, когда к оптативным формам присоединяются частицы дагъы, да, хари: Арив гёгюрчюнлер, айтыгъыз хари, сизин инсан тапгъанмы яда кёкден тюшгенмисиз? (А. Къурбанов) "Голуби прекрасные, скажите, пожалуйста, вас нашел человек или вы спустились с неба?" Рассматриваемые частицы могут присоединяться и к основной форме глагола: Нажабат, магъа токъта хари (А.Салаватов) "Нажабат, подожди-ка меня". Айт да, анам, халкъ негер пашман (Акъгёзов) "Скажи-ка, мама, отчего люди так печальны?"
Грамматическая форма -са эди в качестве оптативной впервые в грамматических исследованиях по кумыкскому языку отмечена нами (Гаджиахмедов 1987, 73-74). Желаемую ситуацию она представляет в проспективной плоскости. Жанбике тангала бизге гелсе эди (Н. Батырмурзаев) "Пришла бы Жанбике завтра к нам". Сен де тюшсе эдинг охума. "Ты тоже поступила бы учиться".
Д. М. Хангишиев дополняет систему аналитических форм желательного наклонения формами -а буса эди, -гъан буса эди и -ажакъ буса эди (Хангишиев 1995, 122): ала буса эди "брал бы он", алгъан буса эдинг "взял бы ты", алжакъ буса эди "брал бы он".
Наверное, безоговорочно причислять формы с показателем -са к оптативным было бы неверным. В таких высказываниях, как Эгер сен мени якъламагъан эдинг буса, магъа къыйын болажакъ эди (З. Атаева) "Если бы ты не поддержал меня, мне было бы трудно". Биз бай болгъан бусакъ, бизге ол сёзню айтармы эди (Н. Батырмурзаев) "Если бы мы были богатые, разве он говорил бы нам это слово". Юхугъа тоймагъан бусам ярай, геч ятгъан эдик (Н. Батырмурзаев) "Наверное, я не выспался, ночью лёг поздно" не приходится говорить об оптативной модальности. На наш взгляд, обсуждаемые аналитические формы с показателем -са выражают значение желательности в независимом (самостоятельном, несопряженном) употреблении. А в сопряженном употреблении они актуализируют "другие" значения, о которых будет сказано в последующем изложении.
В таких оговорках нуждаются и некоторые другие формы кумыкского оптатива. Так, форма -гъан болгъай эди в своём независимом употреблении выражает желаемое действие, а в придаточной части сложноподчиненного предложения данной формой выражается значение условия: Комиссия гелмегей болгъай эди, барын да оьзлер алажакъ эди. "Если бы не приезжала комиссия, они бы сами присвоили всё".
Употребляясь в отрицательном статусе, форма -гъай реализует значение предостережения, боязни какого-либо действия, нежелательности его совершения. Гёрмегей болгъай эдим сени шулай гёргюнче (из песни) "Лучше я вообще не видел бы тебя, чем видеть таким"; татар. Бодайнын тамыры озелмэгэе, йолкынып чыкмагае "Как бы не повредить корень пшеницы, как бы его не выдернуть".
Таким образом, желательное наклонение рассматривается нами как особый модальный тип высказывания, обладающий грамматическим значением желательности обозначаемой ситуации для говорящего и имеющий формальные свойства, отличающие его от других модальных типов предложения. Оптативное высказывание, подобно императивному, всегда выражает модальность, исходящую от говорящего, и по этому признаку должно быть отнесено к категории коммуникативной рамки высказывания, включающей повествовательные, вопросительные, императивные и оптативные предложения (Белошапкова 1977, 94-96). Таким образом, в кумыкском языке все предложения делятся по коммуникативному заданию на три функциональных типа: повествовательные, вопросительные и волеизъявительные. Последние делятся на императивные, целью которых является побудить кого-либо к совершению называемого в предложении действия, и оптативные, выражающие желание говорящего, чтобы имела место обозначенная ситуация. При таком подходе три основных значения – повествовательное, вопросительное и волеизъявительное – рассматриваются как выделенные на основании единого критерия – коммуникативной цели, а императив и оптатив предстают как два подтипа одного коммуникативного типа, что объясняется наличием сходства между ними в функционально-семантическом плане.