Категория способов глагольного действия (акционсарт)

Осуществленные в последние годы исследования по общей и тюркской аспектологии обусловили последовательное разграничение аспекта ("вида") и способов глагольного действия ("акционсарта"). Тем не менее данная проблема на материалах многих тюркских языков изучена недостаточно. В этой главе мы хотим сосредоточить внимание на том явлении, которое в аспектологии принято называть способами глагольного действия ("акционсартами"). Применительно к кумыкскому языку вопросы, связанные с разграничением аспектных и акционсартовых значений специально не ставились, хотя предварительное описание форм выражения способов действия можно найти в грамматических исследованиях (см.: Гаджиахмедов 1988, 28-37; Султанмурадов).

В образовании аналитических форм глагола в кумыкском языке особая роль отводится вспомогательному глаголу тур-. На наш взгляд, он выполняет две функции: а) морфологического показателя количественного аспекта (см. предыдущий параграф) и б) модифицирующего глагола, который сообщает лексическому значению первого элемента различные оттенки способов действия. Названные функции глагола-модификатора проявляются в специальных аспектуальных контекстах; в актуализации этих функций немалая роль принадлежит и индивидуальному лексическому значению основного глагола. Аспектуальное содержание сложновербальной конструкции зависит и от формы глагола-модификатора. Модифицирующая функция глагола тур- проявляется в следующих значениях: а) когда глагол-модификатор имеет форму императива, данная морфосема часто реализует незаконченное действие как процесс, совершаемый предварительно, в ожидании кого- или чего-либо (Юлдашев 1977, 131): Алайса, сен биразгъа шу уьйге гирип тур "В таком случае ты пока зайди в эту комнату"; б) наиболее характерным для модели -а тур- является обозначение неполноты проявления действия: Я Табулду, булар бизин аралай туралар "Эй, Табулду, они же нас окружают"; в) аналитическая конструкция -п тур- выражает результативное действие, законченное ко времени речи: Шагьаргъа гетип туралар "Они поехали в город". Как видим, аспектуальное содержание аналитических образований -а тур- и -п тур- не является одинаковым, хотя в определенных ситуациях они и могут выполнять синонимичные функции.

Модель инфинитив + тур- указывает на постепенное достижение результата действия: Сав вагонда биргине бир фонар яна. О да сёнме тура (И. Керимов) "Во всем вагоне горит один единственный фонарь. Тот тоже вот-вот потухнет". Рассматриваемая конструкция обладает меньшими словоизменительными потенциями, чем конструкции с деепричастиями на -а и -п. Например, данная модель не употребляется в форме инфинитива, в форме будущего времени индикатива и т. д. Между моделями -а тур – и -ма тур – существуют синонимические отношения, модели же -п тур- и -ма тур- такими отношениями не обладают, поэтому при одном и том же глаголе между ними нет отношения свободной трансформируемости и взаимозаменимости.

Глаголы начинательного способа образуются при помощи модифицирующего глагола башла – "начинать, приступать", которая используется в качестве средства выражения инцептива. В современном кумыкском языке данный способ глагольного действия представлен тремя моделями: -а башла-, -п башла- и -ма башла-: къоркъа башлады "он начал бояться", ала башладым "я начал брать", йырлап башлады "он начал петь". Аналитические формы с башла – являются универсальным средством представления обобщенного начала любого действия или процесса, в том числе и предельного, причем факт его возникновения не сопровождается какими-либо коннотациями (Насилов 1989, 159). Между всеми названными формами, как правило, существуют отношения свободной трансформируемости и взаимозаменяемости. Тем не менее необходимо обратить внимание на оттенки различия между ними.

Модели -а + башла- и инфинитив + башла- обозначают приступ к действию, начальный фазис действия, обладающей длительностью, а модель -п башла- – начало и продолжение действия с оттенком интенсивности в едином целом, которое не членится на фазисы. Семантические потенции деепричастия на -а позволяет ему образовать конструкции при помощи модификатора башла – от фазисных комплетивных глаголов, например, бите башла – "начинать кончать", къоя башла – "начинать оставлять". Названная семантическая группа глаголов в форме деепричастия на -п не образует сложновербальных конструкций с модификатором башла-. Особенностью аналитической формы -а башла – является также то, что она со вспомогательным глаголом тур – может образовать трехэлементную конструкцию: йырлай туруп башла – "начинать петь", сёйлей туруп башла – "начинать говорить", геле туруп башла – "начинать приходить". При этом аспектуальное содержание бивербальной конструкции осложняется оттенком интенсивности.

Рассматриваемые аналитические формы глагола могут обозначать приобретение навыка впервые и восстановление действия после более или менее продолжительного перерыва; действующее лицо, о котором идет речь, как бы начинает приобретать новое качество или переходить в другое состояние, либо после продолжительного перерыва возобновляет прежнее состояние или действие: Хайрулла уьч йыллыкъ тракторист курсланы битдирип, колхозда ишлеп башлады (М. Хангишиев) "Хайрулла, окончив трехмесячные курсы трактористов, начал работать в колхозе". Жаминатны бираз унута башладым (З. Атаева) "Я понемногу начал забывать Жаминат".

В качестве средства выражения инцептива рассматриваемая бивербальная конструкция используется во многих тюркских языках, например, в узбекском: Тонг ота бошлади "Начало светать" (Насилов 1989, 158), в турецком: simal jeli asa baslady "начал дуть северный ветер" (Гузев 1990, 136), туркменском: Эййэм мейданын йузи ягтылып башлапды "Уже начала освещаться поверхность земли" (Юлдашев 1977, 115) и в некоторых других тюркских языках.

Ингрессивная начинательность (определенное действие, начало и продолжение которого составляет единое целое) с оттенком интенсивности, решительности, поспешного осуществления выражается бивербальной конструкцией инфинитив + гириш – "браться, начинать, приступать": Буланы къоюп, Рашит газетлер охума гиришди (М. Хангишиев) "Оставив их, Рашит принялся читать газеты". Келеметлер, озокъда, огъар инанмай, тюнтмеге гиришдилер "Келеметы, конечно, не поверив ему, приступили к обыску".

Данная конструкция реализует только процессное значение и не допускает событийного. Она не образует сложных форм от деепричастий на -а и -ып. Специфическая "динамичность" запрещает или затрудняет его образование от глаголов, обозначающих статическое, более или менее стабильное состояние. Например, нельзя говорить юхлама гириш – "приступить ко сну", сёнме гириш – "начать тушиться" и т. д. Таким образом, в отличие от модификатора башла – ограничены и валентностные характеристики глагола гириш.

Вспомогательный глагол токъта – "остановиться", "останавливаться" образует четыре бивербальные конструкции. Рассмотрим их.

Модель -п токъта – обозначает результативное действие с оттенком упрека, осуждения: Шончакъы арив суратны йыртып токътадынг (З. Атаева) "Такую красивую картину ты взял и порвал". Мен бугюн эки алгъанны иним анама айтып токътады (А.Устарханов). "О том, что я получил сегодня двойку, мой младший брат взял да сказал моей матери".

Нередко данная модель используется в речи и без оттенка упрека. При этом она выражает: а) значение исчерпывающей полноты достижения результата действия: Экибиз де тынып токътадыкъ (И. Керимов) "Мы оба замолчали". Хайрулланы къаршысына гелип токътады (М. Хангишиев) "Он стал перед Хайруллой"; б) решимость субъекта совершить действие имплицирует предельность действия, достижение результата, цели: Абакар Шурагъа ерли поезд булан гетме токъташды (М. Ягьияев) "Абакар решил до Шуры поехать в поезде". Рашит огъар кёмек этме токъташды (М. Хангишиев) "Рашит решил ему помочь".

Модель -а токъта употребляется только в отрицательной форме и встречается очень редко: Уллубий арбадан тюшмей токътай (М. Ягьияев) "Уллубий не слезает с арбы". Ол гелгинче, мен машинге минмей токътадым (И. Ибрагьимов) "Я не стал садиться на машину, пока он не пришел".

Решимость совершить действие выражается также моделью -ажакъгъа токъта: О гьали Сагидат деген къызны алажакъгъа токъташды (Ю.Гереев) "Теперь он решил жениться на девушке по имени Сагидат". Юхламагъа ятгъанда Айхалай ойлашды ва эртен ишге оьзюню байрам мачийлери булан баражакъгъа токъташды (Ю.Гереев) "После того как уже легла спать, Айхалай вдруг задумалась и решила утром пойти на работу в своих праздничных чувяках". Рассматриваемая аналитическая форма в отличие от формы инфинитив + токъта выражает более категорическую решимость совершить действие. Оттенок категоричности передается аффиксом -ажакъ.

Вспомогательным глаголом къара – "смотреть, посмотреть" в кумыкском языке представлены две формы глагола, передающие характер протекания глагольного действия: -п къара- и -ма къара-. Утверждение Л.С.Аркитской о том, что форма -п къара выражает "призыв к совершению действия" (Аркитская, 10) нуждается в уточнении. Данная форма в кумыкском языке обозначает действие, совершаемое субъектом без уверенности в положительном исходе, как попытка, проба: сёйлеп къарама – "попробовать поговорить", айтып къарама – "попробовать сказать", гётерип къарама – "попробовать поднять". Ол оьзюню колхозгъа ишге барма сюегенин Маржанатгъа айтып къарай (М. Хангишиев) "Он пробует сказать Маржанат о своем намерении работать в колхозе".

Исследуемая модель в определенных аспектуальных ситуациях может реализовать и значение угрозы. При этом къара – выступает обычно в форме повелительного наклонения. Обычно при аналитической форме с данным значением употребляется и частица бир: Шо звеноланы сен бузуп къара, сени булан сонг сёйлербиз (Аткъай) "Ты только попробуй развалить те звенья, с тобой будем говорить потом". Бир айтып къара "Ты только попробуй скажи".

Пробная завязка действия может имплицировать испробование или попытку (Дмитриев 1940, 141): попытка может быть уже сделана, и субъект находится в ожидании результата, или же предлагается субъекту сделать ее (это зависит от формы глагола-модификатора): Мен ону булан сёйлеп къарадым (М. Хангишиев) "Я попробовал поговорить с ним". Мен сагъа бир затны айтайым, Рашит, ойлашып къара (М. Хангишиев) "Я тебе кое-что скажу, Рашит, а ты подумай".

Названное значение в кайтакском диалекте кумыкского языка выражается не при помощи модификатора къара-, а при помощи бакъ-: айтып бакъма – "попробовать сказать", сёйлеп бакъма – "попробовать поговорить". Такое же явление мы наблюдаем и в некоторых других тюркских языках, например, в татарском, где в литературном представлен модификатор карау, а в диалектах багу (Ганиев 1982, 105).

Модель инфинитив + къара- выражает лишь попытку, пробу, стремление совершить то или иное действие: Олар булан эришмек яхшы тюгюлню ойлап, Камил де, Салим де арив сёйлеме къарады (З. Атаева) "Подумав, что спорить с ними бесполезно, Камиль и Салим попытались поговорить спокойно". Ол янгыдан юхлама къарады (У. Мантаева) "Он снова попытался уснуть". В последнем примере значение процесса, направленного на достижение предела, осложняется дополнительным модальным оттенком желания, стремления, попытки. При этом желание, стремление не достигает своей цели.

Модифицирующий глагол айлан- "вертеться, вращаться", "крутиться", "кружиться", "превращаться", "обходить" образует две модели:-п + айлан- и инфинитив + айлан-, которые актуализируют разные способы глагольного действия. Бивербальная конструкция -п айлан- выражает неопределенно-моторный способ действия: чабып айланма "бегать", алгъасап айланма "спешить", юрюп айланма "ходить". Къонакъ булан таныш да болмагъансан, яш йимик масхаралар этип айланасан (И. Керимов) "Еще и не успел познакомиться с гостем, а шутишь, словно ребенок". Абзардагъы тавукъ-жижекни къувалап айлана (М. Ягьияев) "Во дворе гоняет кур и цыплят".

Иной характер имеет сложновербальная конструкция -ма айлан-. Она выражает конативное значение: Шогъар гёре савутну мен юртлуларымдан жыйма айланаман (М. Ягьияев) "Поэтому я хочу собрать оружие у сельчан". В приведенном примере выражена направленность действия на достижение результата, стремление, желание, попытка в сочетании с указанием на недостигнутость результата.

Конативный способ глагольного действия выражается и моделью -ма урун – "сталкиваться", "попытаться", "возиться", "браться". Рабият Рашит де булан бирге юртда концерт салма урунду "Рабият с Рашидом попробовали подготовить концерт в селении". Ол машинни якъма урунду, тек ягъып болмады (Аткъай) "Он попробовал завести машину, но не смог". Возникает возможность синонимии и взаимозаменимости глаголов-модификаторов урун-, къара-, айлан-, объединяемых общим значением конативности. Функциональные возможности вспомогательного глагола урун- ограничены: он не образует аналитических конструкций от деепричастий. Кроме того, общее значение конативности, объединяющее названные три глагола-модификатора, исчезает у модификатора айлан-, когда он образует формы выражения способов глагольного действия от деепричастия на -п. Иной функциональный характер имеет форма на -п къара-, в которой наряду с конативностью подчеркнуть семантический момент семельфактивности.

Анализ аспектуальных контекстов, в которых функционируют аналитические формы с къара-, урун-, айлан-, дает основание утверждать, что признак конативности сочетается с явно выраженной процессностью, то есть стремление, желание не достигают своей цели, попытка является безуспешной. Возможность реализации действия меньше всего представлена в бивербальной конструкции с къара-: Ол янгыдан юхлама къарады, гьатта гёзлерин де юмду. Тек юхусу гелмеди (З. Атаева) "Он снова попытался уснуть, даже глаза закрыл. Однако не смог".

Мы попытались обосновать наличие в современном кумыкском языке сложновербальных конструкций, состоящих из инфинитива и глагола-модификатора и выражающих характер протекания действия. Эти конструкции не представляют собой хаотическую, неорганизованную систему, в которой нет каких-то определенных, закономерных связей и взаимозависимостей. Напротив, такие связи и взаимозависимости не только имеются, но и могут быть зафиксированы весьма строгим образом, особенно в отношении к сложновербальным конструкциям, образованным от деепричастий на -а и -п. Следует обратить внимание на "известную однорядность отмеченных значений" морфологических форм с инфинитивом, "как бы принадлежность их к единому ряду значений" (Иванов 1969, 153): -ма тур- выражает готовность совершить действие; -ма башла – начинательность; -ма гириш – "ингрессивную начинательность"; -ма токъта – "решимость совершить действие"; -ма къара-, -ма айлан-, -ма урун – конативность; попытку, пробу совершить действие.

Создается впечатление, что все указанные бивербальные формы глагола в кумыкском языке "выражают различные модификации некоего общего значения – степени полноты участия субъекта в действии" (Иванов 1969, 153).

С предельными глаголами часто используется модель -п гет-. Она предназначена в основном для группы глаголов становления, развития и передает значение ингрессива, но с той поправкой, что это значение связывается с инхоативными глаголами – глаголами становления: Ругьланып гетди (Аткъай) "Он вдруг воодушевился". Ону бети агъарып гетди (Аткъай) "Его лицо вдруг побледнело". Вспомогательный глагол гет- "уйти, уходить" сочетается только с "процессивами", т.е. с глаголами, семантика которых связана с самим субъектом процесса (Насилов 1989, 162). Ср.: узб. Кун ботиш пайтда осмон кизариб кетди "Во время заката небо покраснело" (Насилов 1989, 162). В турецком языке рассматриваемая форма выражает "монотонно развертывающееся действие" (Кузнецов 1966, 228).

Особый способ глагольного действия, который можно назвать "эволютивным способом действия глаголов становления или курсорным" (Насилов 1989, 164) выражается моделью -а/-п + бар. Примеры:Дада Алиевичге бакъгъан якъда пикрум алышынып бара (Аткъай) "Мое мнение о Даде Алиевиче меняется". Тавушлар астаракъ узакълаша бара "Голоса постепенно удаляются". Ср. с узб. Товушлар тобора мендан узоклаша борди "Голоса постепенно удалялись от меня" (Насилов 1989, 164).

Данная морфологическая акциональная форма поддерживается лексическими средствами токътавсуз "беспрерывно", "непрерывно", гюнден гюн "с каждым днем", "изо дня в день". Особенностью мутативных глаголов (глаголов срединной фазы действия) является "акциональная семантика, которая говорит о динамике признака, т.е. его изменении в направлении предела со знаком нарастания или ослабевания" (Насилов 1989, 163).

Модель -ып + къал "оставаться" имеет акционсартовое качественное значение, характеризующее действие как неожиданное, случайное, независимое от воли субъекта: Басир буланы айрылагъанын гёрюп къала (А.Салаватов) "Басир случайно увидел, что они расстаются". Гьар гюн бир зат чыгъып къала (Аткъай) "Каждый день (неожиданно) что-то случается".

Нельзя не согласиться с Д. М. Насиловым, который признает основным в семантической сущности данной бивербальной конструкции значение уровня "накопления признака" (Насилов 1989, 170) в момент его фиксации. Об этом говорят следующие примеры: Огоротлар бирден къуруп къалды (З. Атаева) "Огороды вдруг выгорели (высохли)". Ол бирден семирип къалды (И. Ибрагьимов) "Он вдруг сильно поправился". Ср. с узб.: Анча семириб колибди "Он сильно потолстел" (Насилов 1989, 171).

Бивербальная конструкция -а + къал – выражает действие, которое чуть было не совершилось (а), а также многократность, постоянный, регулярный характер действия (б):

а) Аракъгъа от тюше къалды "Скирда чуть было не сгорела". Оьле къалгъан "Он чуть было не умер". Ср.: Ол оьлме аз къалды "Он чуть было не умер";

б) Языв увакъ экенге тиреле къаламан (Аткъай) "Поскольку шрифт мелкий, я запинаюсь". Магъа тарыкъ болгъанда излей къаламан "Когда мне надо бывает ищу (долго). Излей къалгъанман гече-гюн сени (Анвар) "Днем и ночью ищу тебя".

Форма -а/-ып къой- обнаруживает значение доведения до состояния, наступающего в результате совершения действия, называемого исходной основой: Тилимни ташны тюбюне салып, янчып къоярман (М. Хангишиев) "Язык свой положу под жернов и раздавлю". Атасы-анасы ону гючден биревге берип къояжакъ (М. Ягьияев) "Родители ее насильно выдадут за кого попало".

На наш взгляд, данная форма также может реализовать значение уровня "накопления признака" в момент его фиксации. Об этом говорят следующие примеры: айтып къойдум "я взял и сказал", берип къойдум "я взял и отдал". Так, если говорящий кому-то что-то отдал, то в предложении Сагьатымны мен огъар савгъат этип къойдум "Я взял да подарил ему свои часы" отмечен факт известной передачи часов в момент его фиксации. Дополнительным семантическим моментом здесь является отмеченный Ю.Д.Джанмавовым момент внезапности, неожиданности (Джанмавов, 216).

Различаются формы -а къой- и -ып къой- степенью "накопления признака", доведенностью или недоведенностью до состояния, названного исходной основой. Ср.: Таш, къолумдан сыпгъырылып, тюше къалды "Камень, соскользнув с рук, чуть было не упал" и Таш, къолумдан сыпгъырылып, тюшюп къалды "Камень, соскользнув с рук, упал".

Бивербальная конструкция -ып + гел- имеет акционсартовое качественное значение, характеризующее действие как энергичное, резко проявляющееся. Харбузну урлукълары чыгъып геле (З. Атаева) "Семена арбуза начинают давать всходы". Шончакъы арив чакъ бузулуп геле "Такая хорошая погода портится".

Форма -а гел- указывает на длительность и итеративность обозначаемого глагольной основой действия: Артына тынгла, айта гелемен (З. Атаева) "Слушай конец, рассказываю по порядку". Хаталарынгны тюзлей гелемен "Я исправляю твои ошибки".

По-разному квалифицируют тюркологи аналитическую форму -ып бер-. П.А.Кузнецов называет его "аспектом внезапности", А. Н. Кононов и В. Г. Гузев аналитической формой, выражающей "быстроту, стремительность, легкость совершения действия, обозначенного первой основой глагола" (см.: Кононов 1956, 209; Гузев 1990, 139). Исследуемый материал подтверждает вторую точку зрения: Масаланы ярым сагьатдан чечип бердим (И. Ибрагьимов) "Я решил задачу за полчаса". Мен ону машинин бир гюнден ярашдырып бердим (И. Ибрагьимов) "Я починил его машину в течение дня".

Модель -ып + ташла – выражает полноту проявления результата, быстроту и интенсивность его достижения. Момент интенсивности эксплицирует семему "вдруг". Такой способ глагольного действия можно назвать интенсивно-результативным" (Насилов 1989, 167). Ср.: Ол магъа гелген кагъызны йыртып ташлады "Он разорвал письмо, которое пришло мне" и узб. У хатни йиртиб ташлади "Он разорвал письмо".

Аналитическая форма -а/-ып чыкъ- выражает полноту совершения действия над объемным аффицированным объектом (Хожиев 1966; Насилов 1989, 168). Ср. Китапны мен эки керен охуп чыкъдым "Я дважды прочитал эту книгу". Ол язгъан хабаргъа гёз къаратып чыкъдым (К. Абуков) "Я просмотрел рассказ, написанный им"; узб. "Фотон"-даги журналларны синчиклап укиб чикинглар "Внимательно прочтите журналы на "Фотоне".

Модель -ып + йибер "посылать, отправлять" используется для передачи ингрессивного способа действия, с дополнительными значениями интенсивности, стремительности и внезапности возникновения процесса: Абай бу хабарны халкъны арасында яйып йибере (Аяв Акаков) "Абай распространила эту весть в народе". Къадалып ишлеп йиберди (М. Хангишиев) "Он начал усердно работать". Данная форма своей ингрессивной семантикой как бы надстраивается над срединной фазой основного процесса-состояния, обозначая начальную границу его существования.

Модель -ып + юрю- "ходить" выражает дуративный способ действия: длительность проявления процесса во временных рамках: Халкъны арасында ол не тюшсе де айтып юрюй "Он ходит среди людей и говорит что попало". Тарыкъны да, тарыкъсызны да сёйлеп юрюме (И. Ибрагьимов) "Не говори то, что нужно и не нужно".

Интенсивность действия выражается формой ып + тербе- с дополнительным семантическим оттенком длительности: Бир затны айтып тербеди (Аткъай) "Он без конца говорил одно и то же". Бу да кюйлевючню къоллары булан себип тербеди (М. Хангишиев) "И этот усердно руками разбрасывал удобрения".

Энергичность, интенсивность действия выражается и формой -а/-ып олтур-. Основным в семантической сущности формы -а/-ып олтур- является обозначение "неожиданного действия, которое не одобряется говорящим" (Джанмавов, 221): Мен оьзюню сыртына тебип битгинчеге, магъа шу балагьны салып олтурду (Ю.Гереев) "Пока я успел толкнуть его в спину, он мне натворил эту беду". Къаравсуз къоюп, уьйлерин урлатып олтурду "Он оставил без присмотра, и у него своровали дом".

Интенсивность действия в её длительности и незавершенности выражается аналитической формой -а бил-: Шу ердеги гьаваны аривлюгюнден адам тыныш алып тоя билмей "Оттого что в этих местах хороший воздух, человек не может надышаться". Бир ишлеме башласа, талгъынча токътай билмей "Если он начнет работать, то не перестанет, пока не устанет" (Джанмавов, 222).

Форма -ып ал- выражает энергичное и интенсивное действие: Нина эртен не этме герекни ойлашып алды (Аткъай) "Нина усердно думала о том, что нужно делать утром". …Айзанат Пахуздек булан бийип де алды (М. Хангишиев) "…Айзанат потанцевала с Пахуздек".

Бивербальная конструкция -ыргъа бол – передает твердое решение субъекта совершить какое-либо действие: Ахшамгъа таба биз къотангъа барыргъа болдукъ (З. Атаева) "К вечеру мы решили отправиться в кутан". В башкирском языке данная форма отличается особой функциональной активностью и выражает то же самое значение, что и в кумыкском языке (Зайнуллин 1988, 42).

Фактический материал кумыкского языка подтверждает мысль о том, что "аспектуальные смыслы отличаются высоким уровнем отражения реальных характеристик протекания процессов, поэтому и грамматические средства, с помощью которых в высказывании выражаются эти смыслы, отличаются достаточно ясной мотивированностью (Насилов 1989, 194), однако "подавляющее большинство этих образований представляет собой словоизменительные грамматические формы и конституирует категорию аспектуальности" (Гузев 1990, 139).

Рассмотренные выше сложновербальные конструкции представляют в кумыкском языке важную часть функционально-семантической сферы способов выражения глагольного действия. Способы глагольного действия не представляют собой оппозиций рядов грамматических форм с однородным содержанием, они не опираются на специальную систему форм. От одного и того же глагола в кумыкском языке нельзя образовать все формы способов глагольного действия. И это ясно, поскольку сочетательные возможности основного глагола и глагола-модификатора в спрягаемой форме определяются возможностями семного согласования указанных компонентов и сочетательными способностями глаголов, принадлежащих к различным лексико-семантическим разрядам или группировкам (Насилов 1984, 129).

Способы глагольного действия не представляют собой замкнутого или обособленного функционально-семантического поля аспектуальности. Они всегда выступают во взаимодействии с временными формами глагола и с функционально-семантическим полем количественного аспекта (об аспектуальных значениях временных форм глагола в тюркских языках см.: Грунина 1975). Действия по характеру протекания могут различаться при их общей принадлежности к одному и тому же темпоральному диапазону и совпадать при их включении в разные темпоральные диапазоны. Так, в аспектуальном плане различаются репрезентации действий в выражениях айтма къарады "он попытался говорить" при общем отношении к прошедшему; напротив, они не различаются в аспектуальном отношении в предложениях Ол гетме тура "Он вот-вот уйдет" и Ол гетме тура эди "Он собирался уходить". Функционально способы глагольного действия и грамматическая категория аспекта сближаются потому, что обе эти категории образуют аналитические словоизменительные формы (функционально-именные формы): глагольные субстантивы (имена действия), глагольные атрибуты (адъективные формы).

Существенное значение для аспектуальности имеет анализ контекстуального использования форм выражения способов глагольного действия (аспектуальных ситуаций), зависимость реализации характера протекания действия от лексического значения глагола. Это проблемы специального исследования.

Вопреки высказанному в лингвистической литературе по кумыкскому языку критическому и скептическому отношению к идее аспектуальных значений (Джанмавов, 222-224) предложенное истолкование кумыкской категории аспектуальности представляется рациональной и перспективной. Целесообразно не отвергать наличие категорий количественного аспекта и акционсарта в кумыкском языке, а стремиться к более глубокому выявлению этого различия.